В каждом милицейско-полицейском сериале звучат фразы про рутину, серые будни оперативников и т.д. Ну… не знаю. Если в целом профессию любишь, приложи фантазию, чтобы цвет будней хоть изредка менялся.
Я себе сам развлечения придумываю. Недавно у одного знакомого книголюба любопытную книжечку выклянчил. Точнее, книжищу. Решил изучить научной подход к своей любимой «рутине».
Отныне стол мой украшает талмуд с золоченым тиснением «Самые жестокие пытки в истории человечества».
Не все ведь готовы сотрудничать после первого же предложения. Такова наша C’est la vie ментовская.
Вот и сегодня «авторитетная» шушера, считающая себя даже не бандитом — бандосом, оказывать помощь следствию не возжелала.
Так прямо с ходу и заявил:
— Я, — говорит, — бандос у пацанов авторитетный. В отрицалове. Братву не сдаю. И не расколете.
Нахватался мелкий барыга и содержатель притона жаргонных словечек у клиентуры из сидельцев. Фасон держал. Решил, по ходу, нас развлечь.
Тут же по этажам пронесся клич:
— Бандита поймали! Живого! Пацаны, вы бандитов застать успели? И я нет! Бежим быстрей — позырим!
Юмор у нас специфический. Наверно, нам одним понятный. И вот уже слышен топот ног. Вокруг зардевшегося хлипкого белоруса, как толпа деревенских ребятишек, увидевших у придорожной канавы «Харлей», собрались мои коллеги.
Периодически раздавалось восторженное:
— Огооо!
Вопросы:
— А где брали? А можно его потрогать?
И т.д. По окончании шоу за дверью раздалось дружное ржание. «Халиф на час» вопросительно-обиженно вскинул на меня прекрасные героиновые очи оттенка «спелой» конопли в засушенном виде. Я вздохнул…
Развел руками:
— Молодежь резвится. В 90-е они ж только в школу пошли. Откуда им знать, как с серьезными людьми держаться?
Доходяга приосанился. Кивнул покровительственно.
Быстрым шагом вошел мой коллега — Руслан (попросту — Рекс). Подвинул к себе мою «хрестоматию».
Начал в ней деловито рыться. Лицо сосредоточенное.
— Чего ищешь? — спрашиваю.
— Да, — напарник торопливо листал страницы. — Пассажир неконтактный попался. А для «испанского сапожка» нога слишком тощая. Выскальзывает. Может, что попроще есть.
Пробормотав эту околесицу, распахнул книгу под самым носом «авторитета». На двойном развороте цветная картинка изображала сцену зверств Средневековой инквизиции.
Гость наш начал потихоньку мрачнеть, глядя на искаженные лица еретиков. Перевернув еще пару десятков листов, Рекс задумчиво констатировал:
— Нет, сапожок попривычнее будет. А то как-то сложно все чисто технически.
Нашел закладку. Приглядываясь к изображению, хлопнул себя по лбу:
— Дурак я! Вот же колодка где регулируется. И потрусил в соседний кабинет.
За стеной раздался нечеловеческий крик. Белорус заерзал на стуле. Крик усилился. Я представил, как сейчас мой друг прижимает к стене, для лучшей акустики, магнитофон с записью.
Стажер стоит «на стреме» в дверях, чтоб свернуть операцию при появлении заявителя или нашего «верховного жреца» — начальника отдела. Я еле сдержал желание хихикнуть.
— Так. Пока «детектор лжи» занят, а общаться ты без него со мной не хочешь, ну расскажи хоть пока, чего там у вас в Белоруссии? Как у людей с работой? Давно в Москве кантуешься?
Предложение убить время светской беседой не нашло поддержки у подследственного. Ведь последний вопль был настолько артистично исполнен старлеем Мятиным после пятой кружки пива, в придачу к магнитофонной записи, что бедолага аж подпрыгнул на стуле.
— Ладно, — подытожил я свой монолог.
— Сейчас кровь замоем и тобой займёмся. Ты ведь в отказ не пойдешь?
Последний вопрос я задал, нахмурив брови особенно грозно. Тренировался дома перед зеркалом.
Прикидывал, как уместнее при этом голову склонять. Остановился на варианте «взгляд исподлобья глаза в глаза».
— Нет, начальник, всё расскажу… записывай…
Ответ был промямлен без энтузиазма. Но я все равно поверил, что расколется он по-полной.
