Свою свекровь я впервые увидела, когда ей было 72 года. Сухонькая мелкая старушка, с утра копошится на кухне, что-то готовит. Мы с мужем тогда в деревню приехали и у неё временно остановились. На лице её, изрезанном морщинами, сияли по-девичьи яркие глаза. Взгляд добрый, приветливый, как будто всю жизнь только меня и ждала. Помогла она нам с мужем счастье своё сохранить, но об этом чуть ниже…
Сердце щемит от боли, когда я на её жизнь деревенскую смотрю. В шесть утра встаёт, бежит Зорьку доить, потом на стол накрывает. Наш дом в деревне (мы его там недавно купили) ещё перестраивается, так мы у свекрови пока живём. Вот уж она суетится, привечает.
Помощи принимать не желает, всё сама, сама.
«Молодуху» жалеет, то есть — меня. Я замужем за её старшим сыном и молодухой меня ну никак не назвать. Мне 45 лет в феврале стукнуло.
Всего сынов У Марь Ванны (так её в деревне зовут) пятеро. Было восемь детей, троих потеряла ещё в младенчестве. Какой там в деревне в те годы лечебный уход? Никакого…
Тогда на лицо матери и легли первые морщины, враз постарела, осунулась. Муж поддерживал в горе, но сердце матери кровью обливалось. Сколько лет прошло, а рассказывая об этом Мария Ивановна до сих пор плачет… Троих детей схоронила, пятерых вывела в люди, в том числе и мужа моего второго, Серёжу. С ним я как за каменной стеной. Никогда не думала, что в 45 смогу снова полюбить. Да так, что аж дух захватывает!… Хороший у меня муж, правильный, а первый алкаш был, намучилась с ним, ужас…
А недавно свекровь мне свой фотоальбом показала. Редкостная красавица была в молодости Марь Ванна, коса до пояса, лицо чистое, светлое, а глаза… на поллица. Удивительная русская красота, о которой западным «буржуинкам» только мечтать в стороне.
Но рано увядают деревенские женщины, за работой да заботами. Но красота души, извечное русское терпение и глубокая доброта не скроется за морщинами. А каких сынов вырастила! Загляденье! На все руки мастера да затейники, все с искринкой в глазах, друг за дружку горой стоят.
Была в Марь Ванне какая-то тайна, глубоко скрытая за прищуром век. Только мой муж унаследовал её красоту, он очень похож на Марь Ванну в молодости, чернявый, смуглолицый. Другие дети «удались» в незнакомого мне свёкра. Все светловолосые, голубоглазые. Впрочем, свекровь свои тайны не открыла. Но детьми, внуками и правнуками гордилась, и по детски радовалась, когда мы собирались в деревне за её гостеприимным столом.
И месяца не прошло с нашего знакомства, как я стала называть её мамой. Само по себе как-то получилось. Она ведь моё счастье сохранила.
Вот как это было…
Когда деревенская родня мужа узнала, что он женится на городской «разведёнке», все встали на дыбы. Мол белоручка с амбициями. Серёжа мой уже стал поддаваться… вижу сомнения в его глазах, растерянность.
И тогда на нашу защиту встала моя будущая свекровь, Мария Ивановна. Она буквально закрыла нас от ругани деревенской родни. От их домыслов и несправедливых обвинений.
— У них любовь, я это вижу! Отстаньте! Не лезьте в чужую жизнь!
И ведь послушались! Заткнулись все, исподтишка только поглядывали, когда мы с мужем в деревню приехали и стали вить там своё гнездо. Обсуждали конечно, сплетничали на первых порах, потом прекратили. Увидели, что никакая я не белоручка, а к земле меня с детства тянуло.
Ах мама, мама, Марь Ванна — как люблю я тебя и благодарна за сына. А свою родную мамочку я ещё в девичестве потеряла. Она умерла от рака, когда мне было 16… И теперь Бог дал мне вторую мать. С доброй и светлой душой.
Автор: Светлана Гарцианова — штатный редактор журнала divno.info
