Каждая женщина, познавшая счастье материнства, знает цену детским слезам. Вот и я изменила свою судьбу из-за душераздирающего плача маленького ребенка.
Началась сия история с определения моей второй беременности. Муж не обрадовался. Ему, ярому путешественнику, приходилось безвылазно пребывать на родине уже в течение двух лет.
Мы ждали когда Лерочке, нашей старшей дочке, стукнет три года, и можно без риска для ее здоровья лететь в далекие страны. Но я подложила благоверному свинью в виде ещё одного дитя.
Беременность протекла быстро и легко, без варикоза, токсикоза и других неприятностей. На сороковой неделе я также без проблем родила.
Без разрывов и недомоганий переехала в послеродовую палату, а еще через два дня в детский стационар, потому как у Сережки обнаружили желтуху 2 степени.
В педиатрическом послеродовом отделении лежали либо недоношенные маловесные детишки либо желтенькие, круглосуточно загорающие под лампой фототерапии.
На третий день нашего отдыха в соседнюю палату поместили одинокого крохотного человечка-отказника.
Он тоже проверял на себе эффективность светолечения. Но в отличие от других детей, мальчик жил без теплой, кормящей и ласкающей мамы.
Как следствие — он плакал.
Днями и ночами напролет, захлебываясь, теряя голосок, затихая иногда, будто прислушиваясь: идёт кто-нибудь на его отчаянный зов или нет.
К ребенку, конечно, заходили медсестры.
Один раз в три часа покормить из бутылочки, перепеленать и поменять подгузник.
И ненадолго заглядывали в палату, чтобы удостовериться в исправности лампы. Легче малышу от этого не становилось.
Во вторую ночь пребывания отказника в стационаре и его неутихающего жалобного крика я не выдержала и пошла его укачивать.
В тусклом свете ночных светильников я была похожа на неверную мать: оставила своего Сережку и ушла к безымянному малышу.
К слову, на следующий день я узнала имя отказника, в роддоме его окрестили Семёном. В ту ночь я взяла его на руки и качала, и пела ему ласковые колыбельные, до тех пор пока мальчишка крепко не уснул.
На следующий день я попросила медсестру дать мне возможность время от времени успокаивать Семена.
После долгих уговоров с привлечением заведующей отделением, мне дали добро. Не обделяя любовью и временем своего Сережу, я успевала укачивать и разговаривать с отказником.
Сема оказался чудесным малышом, как только он почувствовал внимание и заботу, его круглосуточные рыдания прекратились.
К тому же в очередной мой визит в соседнюю палату, в порыве нежности я впервые покормила его грудью.
После этого я твердо решила забрать Семена себе и подала просительное заявление в органы опеки через заведующую. Муж, узнав обо всем этом, поставил ультиматум: либо он, либо Семен. Я выбрала второй, уже полюбившийся мне вариант.
Через неделю желтуха у обоих детей полностью прошла. Бюрократическая бумажная болезнь тоже не стояла на пути: потребовалось минимум документов для усыновления второго малыша. И мы втроем благополучно поехали домой.
Муж был в панике, кричал, ругался, но потом смирился всё же… И теперь мы воспитываем двух сыновей.
Автор: Светлана Гарцианова — штатный редактор журнала divno.info
