В палате нас было четверо. Такая вот «общага» в нашем родильном отделении районной больницы. Первой туда поселили меня. Воды отошли еще дома, приехала уже со схватками, даже гигиенические процедуры сделать не успели. Акушерка орала мне, что я рожу в унитаз, давай на кресло, мы привыкшие. Родила быстро, почувствовав неимоверное облегчение. Ну… это были мои вторые роды, так что я уже «учёная» была. Под утро привезли Машку. Ее стоны и крики я слышала еще с улицы, роженица подняла на ноги все отделение, сонный врач не стеснялся в выражениях, а потом все стихло. Я в беспокойстве ворочалась… И тут тишину разрезал жалобный крик. Я выдохнула. Хоть и несколько часов мать, и уже второй раз… но всё равно за вновь прибывшую душа болит, знаю — как всё бывает. Так продолжалось около часа, потом всё стихло.
— Родила, бедняжка, — подумала я, и наконец спокойно заснула.
В 10 утра к нам в палату привезли Аню. Она долго отходила после наркоза, ребенок был 4,5 кг, экстренное кесарево. Вообще, для прокесарённых должна быть отдельная палата, но её почему-то привезли в общую. Она растерянно сетовала, что вот так вышло, ела-ела всю беременность (очень хотелось, аппетит был жуткий…), в стационар клали, на диеты сажали, а прибавка все равно три десятка кг, и о естественных родах сказали забыть. Аня была не так толста, конечно, как эта американка:
… но кг. 120 точно весила, судя по габаритам…
Аппетит особо не покинул нашу Анечку, и едва придя в себя после операции, она первым делом спросила, можно ли поесть? Но ей не разрешили, она тяжко вздохнула и «подсела» на телефон, сообщая близким о радостном событии. Мальчонка у неё родился хорошенький, 3560 гр. Чернявый такой, горластый. Последней привезли Альбину. Мы уже прохаживались, вставали, шутили и смеялись, а она всё лежала, отвернувшись к стене и плакала.
Как-то обреченно вибрировал ее телефон, она смотрела на него и плакала еще сильнее. Аля была совсем плоха, ей тоже ставили наркоз. Отходила тяжело, мы перестали разговаривать, лишь перешёптывались. В палате стояла какая-то ненормальная тишина, от Али словно исходили волны беды и отчаяния. С разговорами мы к ней не лезли, плохо женщине, видно же… Все узнали когда был обход неонатолога. Нам рассказали о первых сутках детишках, а Альбине лишь сухо, что если ребенок выживет, то это будет чудо. Стоило врачу закрыть дверь палаты, как она заплакала-закричала, да так, что Анька даже перестала наворачивать очередной бутерброд. Это был крик отчаявшейся матери. Ее ребенок родился в результате отслойки плаценты раньше срока и никаких утешительных прогнозов не давали. Тяжелее было всего, когда детей приносили на кормление. Аля просто выходила и рыдала в туалете.
В реанимацию было практически нельзя, всего 10 минут в день. Наши мужья засыпали нас подарками, звонками и цветами. Нянечки качали головой, передавая пакеты с едой для Ани, а она уже командирским голосом диктовала мужу очередные запросы.
Машке муж посылал каждый день роскошные розы, да такие красивые, что я даже позавидовала. У нас был желанный ребенок, но мой на такую романтику не пошел, даже под окна помахать не приехал… Работал всё…
Альбина запретила всем к ней приходить, общаться ни с кем не хотела, переживала своё горе и всё ходила к врачам с блокнотиком, что-то туда писала. Выписка прошла суматошно и скомкано. Мама мне положила не то платье, муж забыл плойку. Девочки вздыхали, не могли влезть в наряды. Аля исчезла из палаты так же тихо, как и появилась… С Машкой мы стали дружить, стали почти соседями в новом жилом комплексе, Аня часто звонила, с мужем на фоне рождения ребенка и лишнего веса все совсем разладилось. Один раз я сидела с сыном в поликлинике, около меня остановилась миловидная девушка в шубке. Я недоуменно ее рассматривала. «Не узнаешь? Я — Альбина, мы были вместе в роддоме!». В коляске у Али сидела очаровательная девочка с огромными карими глазами, на вид младше моего сына месяца на четыре, крохотулечка…. Мы разговорились,
— Полгода по больницам! Куча денег, нервов, бессонных ночей… Мама с Сахалина приезжала, муж взял три подработки. Но мы ведь справились, правда, Ангелина?
Аля улыбнулась девочке, а она залопотала что-то ей в ответ, заливаясь счастливым детским смехом. Вылечили ребёнка, слава Богу.
— А что ты с блокнотиком-то всё к врачам ходила? — вспомнила я.
— «Пытала» их, — смеётся, — как ребёнка можно вылечить, куда обращаться, какие доп. обследования проходить и всё такое. Я уже тогда решила, — бороться за дочку буду до последнего..
Автор: Светлана Гарцианова — штатный редактор журнала divno.info
